Группа Леонтьева
Происходили таинственные исчезновения и на территории СССР. Конечно, больше всего загадок было в истории с гибелью группы Дятлова на Северном Урале. Но не менее загадочной представляется и пропажа экспедиции Льва Николаевича Леонтьева.
В начале пятидесятых годов прошлого века он во главе экспедиции направился в малоизученные места Тувы. Но летом 1953 года связь с группой была потеряна. Позднее шедшие по ее маршруту поисковики обнаружили еще тлеющее кострище
кострище, палатки и полный комплект снаряжения. Однако ни людей, ни лошадей в лагере не было. Единственные следы копыт вели из леса в лагерь.
На поиски снарядили всех путешественников, геологов и прочих специалистов, находящихся в зоне досягаемости. Но членов той экспедиции так и не нашли.
Самое загадочное было в тлеющем кострище, которое обнаружили в их лагере первые поисковики. Хотя, судя по всему, «леонтьевцы» пропали давно.
Плюс к тому, все они были опытными путешественниками, и просто не могли выехать из лагеря налегке, без еды и снаряжения. Если только их что-то или кто-то не… испугал. И тогда они попрыгали на коней и бросились искать спасения в лесу.
Здесь можно провести аналогию с дятловцами, ведь ранее одной из версий их панического бегства ночью из палатки был сильнейший страх перед кем-то или чем-то.
Тем не менее, несмотря на множество версий исчезновения группы Леонтьева, экспедиция так и продолжает числиться без вести пропавшей.
Как чужая земля стала своей
Предприимчивые, смелые новгородцы первыми из русских начали осваивать территорию, которую сейчас мы называем Русским Севером. Главной их мотивацией в освоении сурового края были, конечно, деньги, которые давала пушнина. Путь новгородцев на север лежал через Онежское озеро, по реке Выг, по Онеге — на южные берега Белого моря.
Почти одновременно с русскими к Белому морю вышли карелы. Конкуренции между народами не было — наоборот, как показывают археологические данные, нередко случались смешанные браки, а захоронений, свидетельствующих о битвах, не найдено.
Сначала людей на севере было совсем мало. Часто промысловики приходили на сезон, добывали мех, рыбу, морского зверя, а потом возвращались домой.
Продолжалось это до тех пор, пока не появились в этих краях мощные монастыри во главе с крупным землевладельцем — Соловецкой обителью. Именно монастыри смогли создать не только духовную основу для жизни на севере, но экономическую инфраструктуру, наладить торговые каналы, устойчивые пути сообщения с южными областями. Мехом, моржовым клыком и солью не прокормишься: добытое на севере нужно было сбыть на юге и получить взамен хлеб и другие продукты, а также промышленные изделия, не изготавливавшиеся на севере.
Как только монастыри создали по берегам моря и рек системы приходов, в Поморье потянулись люди, которые поняли, что Север — это не «чужеверная окраина», а часть освященной русской земли. Это «монастырское» заселение позволило позже сохранить Русский Север в составе России, когда на эти края покусилась Швеция. И вот этих-то людей, которые прочно осели на Севере, и стали называть поморами.
2
А была ли экспедиция?
Несчастья в экспедициях, конечно, случались. Но могла ли бесследно пропасть экспедиция «из 50 человек»? Вряд ли такой случай остался бы без внимания и о нём наверняка как минимум упоминали бы в публикациях об изучении этой части Урала. Однако никаких других сведений о пропавшей экспедиции мне больше не попадалось. Не слышали об этом и краеведы, занимающиеся историей этих мест.
Мне кажется, что скорее всего это был миф, распространявшийся среди людей на уровне слухов, как это часто бывает. Тем более доступ к информации тогда был сильно ограничен, что способствовало распространению непроверенных данных. Может быть в основе действительно была приключившаяся с кем-то из исследователей беда, но явно не с такой большой экспедицией.
Пропавшие бесследно
Основатель Уральского общества любителей естествознания О.Е. Клер в своей статье в 1910-е годы упоминал о загадочном исчезновении на Урале одной из экспедиций. Цитирую:
«В первой половине прошлого столетия при Богословском заводе неоднократно посылались к северо-западу в горы для отыскания золота и новых рудных месторождений многолюдные экспедиции. Из одной из них, состоявшей из 50 человек штейгеров и рабочих с инструментами и провиантом ни один из этих людей не вернулся назад и поиски за ними новыми экспедициями не обнаружили ни места, ни причины их погибели.
Это передавал мне на старости лет горный инженер П.М. Бурнашев, который в 1844 году доходил во главе большой экспедиции из Богословска до реки Печоры, имея, между прочим, словесное приказание отыскать по возможности следы той погибшей экспедиции, но также ничего не нашёл. Он предполагает, что те люди погибли во время обширного лесного пожара. С тех пор, особенно на западном склоне, берега многие из сплавных весною горных рек теперь лишились лесного покрова, но на самом хребте и на вершинах климатические условия только тем изменились, что на оголённых пространствах снега быстрее тают и дожди быстрей стекают, чем под лесом, вызывая паводки и даже наводнения в нижележащих прибрежных местностях». (Клер О.Е. О создании высокогорной метеорологической станции на Урале. Посмертный труд // Записки УОЛЕ, т. XXXVIII, вып. 1, 1922)
В поисках города «Z»
В 1925 году полковник Персиваль Фосетт, его сын Джек и их друг Рейли Реймилом отправились в один из самых малоизученных и малонаселенных районов Бразилии Мату-Гросу, чтобы отыскать некий затерянный город. Полковник назвал его — «Z».
Эта экспедиция с самого начала была окутана каким-то таинственным мраком. Во-первых, финансировала проект группа лондонских предпринимателей под названием «Перчатка», предпочитавшие на афишировать конечных целей.
Во-вторых, сам Фосетт публично заявил, что в случае пропажи их группы искать их не надо, ибо, тогда спасателей постигнет та же печальная участь, что и самих путешественников.
Возможно, нагоняя такую таинственность, полковник просто набивал цену себе и своей экспедиции. Тем не менее, их тройка действительно пропала.
В последнем сообщении от Фосетта было сказано, что их группа продирается сквозь джунгли, преодолевает горы и коварные реки. А потом тишина. Больше об этих трех путешественниках никто ничего не слышал.
Зато легенд об их судьбе было не счесть. От самых банальных, где их захватили и съели аборигены-каннибалы, до самых интересных для простого обывателя, в которых Фосетт и его напарники все-таки нашли этот таинственный город «Z». И настолько влюбились в него, что решили остаться там навсегда.
Спасительная телеграмма
Николай Павлович Герасимов родился 25 октября 1898 года в Казани в семье чиновника. После окончания гимназии Николай поступил на геологический факультет Казанского университета, учеба в котором, прерванная Гражданской войной и мобилизацией в Красную армию, растянулась на целое десятилетие.
После окончания вуза Герасимов два года учился в аспирантуре и три года в ранге доцента преподавал на кафедре геологии родного университета. В 1934 году Герасимов сделал выбор в пользу практической геологии, переехал на Урал и возглавил геологическую службу недавно созданного треста «Прикамнефтеразведка».
В тот период прикамские нефтяники эксплуатировали только одно нефтяное месторождение — Верхнечусовское, открытое Преображенским в 1929 году. Увы, вполне еще «свежее» месторождение в середине тридцатых годов начало истощаться. В связи с этим Герасимов нашел для нефтеразведки еще одну перспективную площадь (к северо-западу от Перми, на правом берегу Камы) и организовал в тресте полноценную геологическую службу. Вскоре появились первые результаты — в 1936 году было открыто Краснокамское месторождение, через два года — Северокамское.
Забегая вперед, скажу, что именно эти два месторождения, дававшие в сумме около 200 тыс. тонн нефти в год, во время Великой Отечественной войны стали главной ресурсной базой Прикамья, в частности, обеспечивавшей сырьем запущенный в мае 1943 года Краснокамский НПЗ.
Краснокамск, 1936 г.
Открытию Краснокамского месторождения предшествовала драматическая история, которая вполне могла стать трагической. Пробуренные на перспективном участке 4 четыре разведочные скважины подтвердили его нефтеносность в пластах кунгурского яруса пермской системы, но, увы, дали только тяжелую нефть — очень густую и вязкую, да еще с низкими дебитами. Соответственно, был поставлен вопрос о прекращении поисков нефти на Краснокамской площади.
Тем не менее, по настоянию Герасимова бурение одной из разведочных скважин было запроектировано на бóльшую глубину — 1200 метров, до верейского яруса карбоновой системы. Проходка глубокой скважины шла тяжело, с постоянными осложнениями, и поэтому спустя год Наркомат нефтяной промышленности СССР запретил дальнейшее бурение скважины и вызвал Герасимова «на ковер».
Понимая, что его могут объявить «врагом народа» (дело было в апреле 1936 года, когда начал раскручиваться маховик Большого террора — НКВД готовило первый публичный процесс по «делу Каменева и Зиновьева»), Николай Павлович, идя в наркомат, отправил своего помощника на главпочтамт — ждать телеграмму о результатах бурения. Долгожданная телеграмма о наличии промышленных запасов нефти на глубине 954 метра, пришла в самый разгар заседания. Герасимов был спасен. Более того, с учетом высокого товарного качества нефти (доля бензина — 26%, керосина — 20%, незначительное содержание серы и смол, устойчивость к замерзанию при низких температурах), а также солидных запасов месторождения (около 5 млн тонн), трест «Прикамнефтеразведка» в том же 1936 году был преобразован в «Прикамнефть» (впоследствии — «Пермнефть»).
В 1938 году Николай Павлович вернулся на преподавательскую работу, возглавив кафедру исторической геологии и палеонтологии Пермского госуниверситета. В 1944 году по итогам защиты кандидатской диссертации Герасимов получил ученую степень… доктора геолого-минералогических наук. Через два года он стал профессором, а еще через три получил специальное звание «Генеральный директор геологической службы III ранга».
Созданная Герасимовым пермская школа геологов-нефтяников, палеонтологов-стратиграфов и тектонистов получила мировую известность. Велик и личный вклад Николая Павловича в науку, особенно, в исследования каменноугольных и пермских отложений и установление границ между ними. Павел Преображенский отмечал: «Без знакомства с трудами Герасимова не может обойтись ни один геолог, заинтересованный в решении основных проблем строения Западного Приуралья».
Есть и интересное свидетельство о личных качествах Герасимова. Один из его учеников, профессор Олег Щербаков, вспоминал: «Жил Николай Павлович здесь же, на кафедре. Принимая экзамены, которые длились с утра и до позднего вечера, Николай Павлович периодически курсировал между аудиторией и своей квартирой. Бывало, часов в девять вечера на пороге кафедры появлялся Герасимов, держа в руках пряники или конфеты. Время было трудное, и он считал своим долгом подкормить нас, своих учеников».
Увы, Николай Герасимов рано ушел из жизни — он умер в марте 1952 года, в возрасте 53 лет.
Экспедиции академиков Палласа и Фалька в России
Маршрут экспедиции Фалька
Физическая экспедиция состояла из пяти небольших отрядов — трех в Оренбургскую губернию и двух в Астраханскую. Это была экспедиция академиков. Основным отрядом руководил академик П.С. Паллас, другие отряды возглавляли академики И. П. Фальк, И. Г. Георги, И. И. Лепехин. В июне 1768 года П.С. Паллас со своим отрядом выехал из Санкт-Петербурга. Летом 1770 года отряд Палласа на Урале достиг Екатеринбурга, посетил уральские горные заводы и на зиму остановился в Челябинске. Здесь в марте 1771 года он встретился с отрядом Фалька и обсудил экспедиционные маршруты отрядов.
Экспедиция Фалька
Иоганн Петер Фальк (1727–1774) — шведский естествоиспытатель и путешественник, доктор медицины. Фальк осмотрел и описал уральские горные заводы, исследовал склоны Уральских гор. Экспедиция Фалька собрала множество материалов по этнографии и истории русского, татарского, башкирского, калмыцкого и казахского населения Урала. Результатом работы отряда стал очень содержательный очерк об Уральских горах.
Именно Фальк на Урале впервые подразделил горный Урал на три части — Башкирский, Екатеринбургский и Богословский Урал – впоследствии соответственно — Южный, Средний и Северный. Этому же способствовало и административное деление территорий, сложившееся в первой трети XVIII века и зафиксированное на картах того времени. Современный Южный Урал полностью входил в состав Уфимского уезда, северная граница которого отделяла его от Кунгурского уезда и Екатеринбургского ведомства.
Как празднуют Рождество в Европе — символы, традиции, обычаи. Праздники, украшения, Рождественский ужин, гадания
Ландкарта 1734 год
В частности, это разделение зафиксировано на «Ландкарте… составленной в 1734 г.» и на «Ландкарте с показанием тракту полковника Тевкелева от Красногорской крепости к Чебаркулю». В 1840-е годы к этому делению «прибавился» и Полярный Урал. Впервые такое на звание употребил ботаник А. Шренк, посетивший в 1837 году крайний север Уральских гор — хребет Пай-Хой, официально открытый экспедицией Русского географического общества в 1848 году. Таким образом, изначально административное деление в дальнейшем было использовано для удобства географического описания, затем закреплено административной границей между Челябинской и Свердловской областями и сегодня воспринимается как нечто соответствующее природно-ландшафтному зонированию.
Грандиозная 6-летняя экспедиция Палласа 1768 – 1774 по Уралу и Сибири
Симон Паллас
Петр Симон Паллас (1741–1811) родился в Берлине в семье немецкого врача, профессора анатомии Симона Палласа. В 1760 году в Лейденском университете в возрасте 19 лет защитил докторскую диссертацию по медицине. Петербургская императорская академия наук в 1766 году избрала Палласа своим действительным членом и профессором натуральной истории. И вот в 1767 году в возрасте 26 лет, уже имея признание ученого в Европе, академик Паллас с молодой женой и маленькой дочерью прибыл в Россию. Ему поручили руководство основным 1-м отрядом Оренбургской экспедиции.
Экспедиция Палласа готовилась в течение года. В июне 1768 года Петр Симон Паллас и отряд выехали из Санкт-Петербурга в путешествие, которое заняло шесть лет его жизни. В первый год маршрут проходил через Новгород и Москву до Симбирска, где экспедиция провела первую зиму. В марте 1769 года Паллас с отрядом двинулся в Самару, затем в Оренбург, далее через Яицкий городок (Уральск) вдоль реки Урал — до Гурьева и через степь — до Уфы, где оставался до 1770 года.
Маршрут экспедиции Палласа 1768-1774 год
Академические экспедиции Палласа. Летом 1770 года отряд Палласа был также в Екатеринбурге, посетил уральские горные заводы и на зиму остановился в Челябинске. В апреле 1771 года экспедиция продолжила свое путешествие до Омска, затем через Алтай до Томска и к зиме достигла Красноярска. В марте 1772 года отряд Палласа в Сибири отправился через Иркутск по льду Байкала до Селенгинска, затем посетил Даурию и возвратился в Красноярск. В году Паллас с отрядом отправился в обратный путь через Томск, Тару, Сарапул и Казань, перезимовал в Царицыне (Волгоград) и через Москву 30 июня 1774 года прибыл в Санкт-Петербург.
Грандиозная даже по нынешним временам экспедиция Палласа имела и громадное практическое значение. Были получены и в дальнейшем опубликованы уникальные для науки сведения о природных богатствах Урала и Сибири, проживающих там народах, многих видах животных, ныне уже исчезнувших.
А была ли экспедиция?
Несчастья в экспедициях, конечно, случались. Но могла ли бесследно пропасть экспедиция «из 50 человек»? Вряд ли такой случай остался бы без внимания и о нём наверняка как минимум упоминали бы в публикациях об изучении этой части Урала. Однако никаких других сведений о пропавшей экспедиции мне больше не попадалось. Не слышали об этом и краеведы, занимающиеся историей этих мест.
Мне кажется, что скорее всего это был миф, распространявшийся среди людей на уровне слухов, как это часто бывает. Тем более доступ к информации тогда был сильно ограничен, что способствовало распространению непроверенных данных. Может быть в основе действительно была приключившаяся с кем-то из исследователей беда, но явно не с такой большой экспедицией.
Лучший ученик
Помощником Герасимова, выступившим в роли почтальона и, возможно, спасшим Николая Павловича от ареста, был молодой геолог Павел Софроницкий.
Павел Александрович — земляк Герасимова: он родился 26 августа 1910 года в Казани в многодетной рабоче-крестьянской семье. В 1932 году окончил Казанский университет по специальности «Геология», после чего три года работал начальником геологосъемочной партии треста «Камстрой», занимавшейся гидрогеологическими исследованиями в бассейне реки Суры, правого притока Волги. Затем Софроницкий переехал в Прикамье, где стал ближайшим помощником Герасимова, а после перехода Николая Павловича на преподавание занял его позицию старшего геолога треста «Прикамнефть».
В 1941 году, после начала Великой Отечественной войны, Павел Александрович был призван в армию, участвовал в боевых действиях, награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны, а также 10 боевыми медалями. Спустя 5 лет, вернувшись на прежнее место работы, он организовал масштабное геологическое изучение центральной и южной частей Прикамья, в результате чего в 40-е — 50-е годы был открыты такие крупные месторождения, как Полазненское, Лобановское, Таныпское, Ярино-Каменноложское, Красноярско-Куединское, Шагиртско-Гожанское, Козубаевское, Павловское, и ряд других.
В 1952 году, после смерти Герасимова, Софроницкий возглавил кафедру исторической геологии Пермского государственного университета. В 1962 году, как и учитель, по итогам защиты кандидатской диссертации на тему «Геология и нефтеносность Уфимско-Соликамской впадины в Пермской области» Павел Александрович получил степень доктора геолого-минералогических наук и звание профессора. С 1981 года и вплоть до самой смерти он работал профессором-консультантом кафедры региональной геологии ПГУ.
Автор и соавтор 120 научных работ, включая фундаментальные монографии «Геологическое строение СССР», «Геология Урала» и «Унифицированные стратиграфические и корреляционные схемы Урала и Восточно-Европейской платформы», руководитель Межведомственного стратиграфического комитета по пермской системе. На основе исследований Софроницкого в Уфимско-Соликамской впадине открыты около 50 нефтегазовых месторождений. Почетный нефтяник, Заслуженный геолог РСФСР, Соросовский профессор.
Скончался в июле 1997 года, немного не дожив до 87 лет, похоронен в Перми на воинском кладбище. Именем Софроницкого названо нефтяное месторождение, открытое в 2001 году в Уинском районе на юге Пермского края.
Экспедиция Лаперуза
Это путешествие началось 1 августа 1785 года, когда граф де Лаперуз на кораблях «Буссоль» и «Астролябия» отправился в рискованное кругосветное путешествие.
Его главными задачами являлись систематизация открытий, сделанных ранее знаменитым Куком, а также налаживание торговых отношений с туземными племенами.
Экспедиция была рассчитана на несколько лет. И первые два года прошли без значительных происшествий. Остался позади опасный мыс Горна, побережье Чили и остров Пасхи. В середине лета 1786 года дошли до Аляски.
Уже в следующем году исследователь со своей командой прибыл к берегам Северо-Восточной Азии, и открыл там остров Кельпаэрт, после чего экспедиция двинулась к Сахалину. Там тоже не обошлось без открытий.
Мореплаватель обнаружил ранее неизвестный человечеству пролив, который до сих пор носит его имя, и на современной карте является морской границей между Россией и Японией.
В конце 1787 года Лаперуз причалил к берегам Самоа, где и начались первые большие проблемы. Аборигены встретили европейцев, мягко говоря, неприветливо. В первой же схватке с дикарями Лаперуз потерял погибшими двенадцать человек своей команды. А вот что было дальше, достоверно установить не удалось.
Одни источники говорят, что после неудачного боя с дикарями экспедиция отправилась дальше. Другие источники утверждают, что разгневанный Лаперуз дал команду наказать аборигенов.
Как бы там не было, последнее сообщение на родину от членов этой экспедиции привезли моряки с британского корабля, который встретился Лаперузу в море зимой 1788 года. Больше их уже никто и никогда не видел.
Лишь в 2005 году удалось достоверно идентифицировать место, где корабли потерпели крушение. Однако, судьба самого Лаперуза так и сталась неизвестной.
Трагедия в чердынских лесах
Ещё одна публикация о трагически закончившейся небольшой экспедиции мне попалась в «Уральском торгово-промышленном адрес-календаре на 1900 год».
«Лесоустроительные работы в казённых лесах Чердынского уезда задерживаются крайне тяжёлыми условиями, как следствие безлюдья в этой местности. Лет 20 назад здесь погибла целая таксационная партия, посланная в уральские леса и лишь спустя долгое время найдены были в лесу геодезические инструменты и при них людские кости.
Недавно один из таксаторов умер, другой сошёл с ума, а третьего пришлось увезти в предупреждение подобного же конца. Местность эта совершенно необитаема, так что проводников и рабочих трудно найти даже за хорошую плату…»
Лес в окрестностях Косьвинского камня. Фото из экспедиции М.А. Павлова. 1910-е гг.
Пропавшие бесследно
Основатель Уральского общества любителей естествознания О.Е. Клер в своей статье в 1910-е годы упоминал о загадочном исчезновении на Урале одной из экспедиций. Цитирую:
«В первой половине прошлого столетия при Богословском заводе неоднократно посылались к северо-западу в горы для отыскания золота и новых рудных месторождений многолюдные экспедиции. Из одной из них, состоявшей из 50 человек штейгеров и рабочих с инструментами и провиантом ни один из этих людей не вернулся назад и поиски за ними новыми экспедициями не обнаружили ни места, ни причины их погибели.
Это передавал мне на старости лет горный инженер П.М. Бурнашев, который в 1844 году доходил во главе большой экспедиции из Богословска до реки Печоры, имея, между прочим, словесное приказание отыскать по возможности следы той погибшей экспедиции, но также ничего не нашёл. Он предполагает, что те люди погибли во время обширного лесного пожара. С тех пор, особенно на западном склоне, берега многие из сплавных весною горных рек теперь лишились лесного покрова, но на самом хребте и на вершинах климатические условия только тем изменились, что на оголённых пространствах снега быстрее тают и дожди быстрей стекают, чем под лесом, вызывая паводки и даже наводнения в нижележащих прибрежных местностях». (Клер О.Е. О создании высокогорной метеорологической станции на Урале. Посмертный труд // Записки УОЛЕ, т. XXXVIII, вып. 1, 1922)
Лесной пожар в Верхотурском уезде. Фото из экспедиции М.А. Павлова. 1910-е гг.
Неизвестная судьба «Террора» и «Эребуса»
Два британских судна с такими названиями ранним майским утром 1845 года покинули причал Гринхайт и отправились в сторону северной Канады. На борту обоих судов было почти 130 человек команды и ученых, а также самое современное по тем временам оборудование.
Экспедиция под руководством сэра Джона Франклина была должна исследовать последнее белое пятно на карте канадской Арктики и закончить открытие Северо-Западного прохода.
С тех пор прошло более 175 лет, а исследователям по-прежнему не дает покоя тайна того, что стало с этой экспедицией. Все, что удалось выяснить — до северного побережья современной Канады группа добралась. А дальше никаких следов, кроме нескольких могил и двух небольших зимовочных лагерей, возможно, принадлежавших команде Франклина..
Самая популярная версия относительно судьбы «Террора» и «Эребуса» — суда попали в ледовый плен и погибли, а команда, возможно, уже не в полном составе сумела добраться по льдам до суши. Хотя, какая это была суша? Безжизненная снежная пустыня на сотни верст вокруг.
Скорее всего, члены экспедиции постепенно умирали от холода, голода и цинги. Не исключено, что выжившие могли питаться мясом своих умерших товарищей. Тем не менее, не выжил никто.
Трагедия в чердынских лесах
Ещё одна публикация о трагически закончившейся небольшой экспедиции мне попалась в «Уральском торгово-промышленном адрес-календаре на 1900 год».
«Лесоустроительные работы в казённых лесах Чердынского уезда задерживаются крайне тяжёлыми условиями, как следствие безлюдья в этой местности. Лет 20 назад здесь погибла целая таксационная партия, посланная в уральские леса и лишь спустя долгое время найдены были в лесу геодезические инструменты и при них людские кости.
Недавно один из таксаторов умер, другой сошёл с ума, а третьего пришлось увезти в предупреждение подобного же конца. Местность эта совершенно необитаема, так что проводников и рабочих трудно найти даже за хорошую плату…»
